Здесь собрана уникальная информация об Отечественной войне 1812 года, об известных и малоизвестных героях этой войны

Тильзитский мир      Вооруженные силы сторон Наступление Наполеона         От Немана до Смоленска        От Смоленска до Бородино Захват Москвы        Отступление Наполеона         От Москвы до Малоярославца Березина                               От Березины до Немана     Итоги войны

Тучкова М.М.

1781 -1852
 

Отцом Маргариты Михайловны был подполковник Санкт-Петербургского пехотного полка Михаил Петрович Нарышкин, потомок древнего боярского рода Нарышкиных, к которому принадлежала царица Наталья Кирилловна, мать Петра Великого. Родительница Маргариты, Варвара Алексеевна, происходила из княжеского рода Волконских-Рюриковичей, представители которого служили отечеству от начала Русского государства. Близость родителей к престолу, их материальная и общественная состоятельность, хранимые ими родовые традиции благочестия предопределили стиль обучения и воспитания дочери.

Похоже, при рождении девочку посетили боги. Отблеск этого посещения обнаруживался не только в ее одаренности, но и в мыслях и делах на протяжении всей удивительной жизни.

Она развивалась необыкновенно быстро, опережая свой возраст. К пятнадцати годам уверенно владела тремя иностранными языками: немецким, французским, итальянским; рисовала пером и кистью, не только прекрасно исполняла на фортепьяно пьесы Бетховена и Моцарта, но и вдохновенно импровизировала; великолепно пела на светских собраниях и вечерах; имела весомые познания в ботанике, географии, логике, анатомии (посещала анатомический театр, присутствовала на медицинских опытах). Лето, проводимое часто в подмосковных имениях родителей, тратилось юной девушкой на непринужденное общение с деревенскими сверстниками, верховую езду по окрестностям, ягодную и грибную охоту, купание в реках и прудах. Чтение книг и последующие размышления над прочитанным уводили ее в области Идеала и Гармонии. Она не пугалась истин жизни, не роптала. Бог был в ней всегда.

Шестнадцатилетней Маргарите казалось, что она живет в будущем, что настоящее есть только приготовление к новому, таинственному и прекрасному миру, равноправной гражданкой которого она хотела себя чувствовать. Душа и сердце ее были чистыми и свободными, распахнутыми к счастью. И когда к ней посватался (в 1797 г.) генерал-майор Павел Михайлович Ласунский, она с полной уверенностью в свое счастье согласилась стать его супругой.

Генерал был хорош собой, слыл богачом; в свое время был привечен Двором Екатерины Великой, возвышался над своими сверстниками, и это ощущение превосходства постепенно притупило в нем здравое восприятие жизни, лишило стремления к самосовершенству. Уже к началу правления Павла I Ласунский безнадежно отстал от века. Человек не первой молодости, достопамятное лицо высшего петербургского общества, Ласунский вовсе не имел серьезного образования и никогда не стремился его получить, хотя в нем было все необходимое: ясный, расчетливый ум, яркие природные способности. Его погубило самолюбие, оно придавило лучшие качества и развило худшие, мир представлялся ему личной собственностью, неделимым владением. Так он растранжирился на дутом самомнении, вскоре обнажив свою пустоту, болезненное состояние души. Но у него хватило благоразумия, мужества и природной доброты способствовать счастью Маргариты и Александра Тучкова.

Служебное знакомство и частые гостевые встречи Ласунского с Тучковым имели неожиданные последствия. Самый молодой полковник русской армии Александр Тучков, искрящийся умом, человек с обостренной совестью, сама благовоспитанность и доброта, непосредственная, цельная натура, от которой исходило пленительное веяние настоя­щей, русской жизни, - встряхнул сибаритствующего Павла Михайловича, заставил взглянуть на его образ жизни критически. Вельможа, которого, казалось, уже ничто не может захватить и увлечь, словно устыдился самого себя. Очень скоро аристократ, общаясь с Александром, почувствовал свою ущербность. Он все чаще и чаще стал впадать в неопределенное, грустное состояние, начал отдаляться от Маргариты, сначала, насколько это было возможным, не возмущая светских правил, и, наконец, вняв взаимным токам сердеч­ных чувств Маргариты и Александра, оставил жену вовсе. «Природа создала вас друг для друга. Идти против ее призыва бесполезно, глупо», - было его объяснение.

Тучков просил руки Маргариты, но ее родители, еще не пережившие до конца горечи неудавшегося первого замужества дочери, отказали.

Влюбленным предстояло расставание.

Полковник Тарутинского пехотного полка Михаил Михайлович Нарышкин, родной брат Маргариты, опираясь на рассказы домашних об этом событии, записал: «...был страшный шум в нашем доме, поднятый после отказа матушки Варвары Алексеевны выдать за милого красавца Тучкова мою сестру Маргариту. Бедная сестра, узнав о намерении расстроенного Александра Алексеевича уехать в Европу, потеряла сознание. В ее комнату то и дело вбегали люди с подносами, кувшинами, полотенцами; пахло сладкими травами. Мне жаль было ее; насупившись, я смотрел на мать исподлобья».

Маргарита слегла. Она еще не окрепла, как примерно через неделю после «шума» к нашему дому подъехал на коляске Тучков. Меня, играющего с дворовыми детьми, он подозвал к себе.

- Сходи к Маргарите, передай конверт.

Я побежал опрометью. Сестра раскрыла бумагу, и глаза ее наполнились слезами.

В письме Александр Алексеевич просил Маргариту беречь себя и верить в их счастье. Закончил послание стихами на французском, рефреном которых было признание в любви:

«Кто владеет моим сердцем и кто волнует его? Прекрасная Маргарита!

Как самую дорогую реликвию вдохновенное письмо своего будущего мужа Маргарита хранила до конца дней».

Лишь через 4 года (в 1806 г.) брачный союз был заключен. Ощущение полного счастья переполняло их светлые души. Ради семьи Тучков подал рапорт об отставке, но император готовил армию к войне с Францией и рапорт не принял. Маргарита трепетно верила, что Александр послан ей самим Небом, она дорожила каждым мгновением своего счастья и боролась за него. Изумив императора Александра I и шокировав обывательские круги, Маргарита добилась монаршего разрешения быть рядом с мужем в войне 1807 года. В тыловых формированиях Ревельского полка она принимала участие в сражениях при Гейльсберге и Фридланде. Когда в 1808 году Александр Тучков принял участие в походе в Швецию, она вновь обратилась к Александру I:

«Государь Всемилостивейший!

Повелением любящего сердца своего осмеливаюсь припасть с мольбою к стопам Вашего императорского величества о благодея­нии: умоляю дозволить мне сопровождать мужа моего генерал-майора Тучкова Александра Алексеевича в шведском походе.

Любовь к Тучкову составляет мой личный мир и выражается жаждой дела - вместе служить Престолу и Отечеству. Прошу Вашего разрешения выехать с мужем в действующую армию; не лелею никаких выгод для обеспечения собственной жизни, но имею надежду покорить себе счастье разделить с мужем и марсовы испытания судьбы. Моя натура крепка, а идея и прожигающее душу чувство справедливы, они освещены внушениями христианской веры.

Рассчитываю на великодушие Вашего характера, прибегаю единственно к нему.

21 января 1808 года Вашего Императорского Величества

С.-Петербург верноподданнейшая

Маргарита Тучкова»

На прошении Тучковой рукой императора Александра I начертано:

«Командующему 4 корпуса генерал-лейтенанту князю Багратиону

Князь Петр Иванович! Маргарита Тучкова взяла с меня полную и обильную дань удивления и восторга. Какая страсть, какая воля!

Она предпочла покинуть сферу созерцательности, тепла и покоя. Пусть Тучковы будут вместе. Они ставят себя и чувства свои на публичное испытание самым страшным - войной.

Любовь есть сила. Богом даруемая. Мне ли стоять плотиной против мужества духовного дерзновения!

28 января 1808 г. АлександрI»

С.-Петербург

Любящая Маргарита разделила с мужем и жестокие морозы, шквалистые, сбивающие с ног ветры, и коварство многих незамерзающих болот, многосуточный, на грани с человеческими возможностями переход с войском по льду Ботнического залива, опасности боев с регулярными отрядами шведов и частых столкновений с финскими партизанами. В условиях суровых испытаний жизнь Тучковых не потеряла своей возвышенности, все покорилось взаимной любви - чистому человеческому началу. В донесениях из Финляндии о занятии русскими войсками укреплений Рандельсальми, Куопио, Иденсальми главнокомандующий Буксгевден счел необходимым с искренним уважением сказать о Маргарите Тучковой: «...не встречал людей с такой ненасытной жаждою, с такими огромными требованиями на любовь и жизнь ...солдаты называют ее своим агнелом-хранителем».

1811 год был знаменателен для Тучковых рождением сына Николая. Появление ребенка стало для них вершиной счастья, жизнь приобретала новые горизонты. Александр, уже командир 1 -й бригады знаменитой 3-й пехотной дивизии Коновницына, вновь решил оставить военную службу и посвятить себя жене и воспитанию сына. Ответ императорской четы был красноречивым. Александр I прислал Тучкову шпагу с надписью «В руку храброму», императрица Елизавета Алексеевна преподнесла Маргарите детский чепец собственного изготовления.

1812 од Маргарита встретила с большой тревогой: на западных границах России запахло порохом новой войны. Беспокойство за дальнейшую судьбу семьи неодолимо преследовало ее и разрасталось. Не раз она внимала голосу зловещих предчувствий, во сне ей открывался крестный путь потерь. Однажды ей пригрезился некто неузнаваемый, -военачальник с грубым высокомерным лицом, в плюмажной шляпе на два угла, в мундире, расцвеченном орденами и лентами. «Мера страданий твоих определена полная, - обра­тился незнакомец к ней по-французски. - Снесешь ли на себе одной все скорби? Готовься».

Сон был вещим. В мае 1812 года после окончания высочайшего смотра в Вильно полков 3-й дивизии генерал-адъютант Наполеона граф Нарбон, присутствующий на демонстрации выучки русских войск, на вопросы императора Александра, какой, по его мнению, лучший полк, без промедления назвал Ревельский полк генерала Тучкова:

- Первый полк! Первее первого даже! - и в свою очередь полюбопытствовал:

«Смею спросить Ваше Величество имя грациозной женщины, наблюдавшей учения с фланговой трибуны. Сколь важен суд ее и для кого? Кто доверится ее взгляду на несвойственный для слабого пола предмет?

То Маргарита Михайловна Тучкова, генеральша Ревельского полка. Ее присутствию на смотру полк обязан тем, что стал «первее первого». Она еще с 1807 года сделалась действующим лицом полка, и в шведской экспедиции была. Жаль, нет у героини петлички, чтобы привесить все знамения ее походов и заслуг. Я представлю вас».

Маргарите еле хватило сил выдержать встречу: в Нарбоне, слуге кровавого утеснителя Европы, она узнала приснившегося вещателя бед для нее...

По вторжении Бонапарта в русские пределы Ревельскому полку приказано было отступать к Смоленску. После сражения при Какувячине (близ Витебска), опасаясь за состояние здоровья жены и малютки, Александр упросил Маргариту уехать в родные места. Бедная женщина предчувствовала скорое крушение семейного счастья, душа ее изнемогала от ядовитой силы тревожных сновидений. В одном из них она видела себя идущей по улице провинциального города. Дорога и палисадники были просторными, деревья и кусты понуро клонились к земле, над крышами домов порывисто свистел ветер, ничуть не разгоняя тучнеющие облака. Вдруг небосклон озарился всполохом огня, и кроваво обозначилась надпись: «Твоя участь решится в Бородино».

В другом сне, она будто находилась на постоялом дворе, в сопровождении множества военных к ней входит отец и говорит, поднося на вытянутых руках Николеньку: «Друг мой! Вот все, что осталось тебе от твоего Александра. Муж твой пал со шпагою в руке на полях Бородина».

И эти сны оказались вещими. 1 сентября в Кинешме, где на некоторое время остановились Тучковы, в день своих именин, Маргарита, входя после богослужения из церкви, неожиданно встретила брата, К.М.Нарышкина, флигель-адъютанта командующего армией Барклая де Толли. На ее расспросы - что с Александром, почему долго нет писем—брат ничего не ответил, потупил взор и кинулся прочь. Едва она, с тяжелым сердцем, вернулась на стоялый двор, как все объяснилось. К ней в комнату в сопровождении родных и священника вошел ее отец с Николенькой на руках и сообщил трагическую весть. Горе сразило Тучкову. Она потеряла чувство времени и пространства, не воспринимала лица, не могла говорить. Все боялись за ее жизнь.

В середине октября, оправившись от болезни, оставив сына родным, мужественная и любящая женщина выехала в Бородино с надеждой отыскать тело мужа. Генерал П.П.Коновницын прислал Маргарите Михайловне в помощь письмо с описанием роковых минут Александра Тучкова и схемой, на которой крестиком пометил место гибели героя. Откуда у нее хватило сил и духа быть на Бородинском поле, этой бескрайней открытой могиле для более чем ста тысяч убитых, уже смердящих разложением, один Бог знает. Творя молитву, Тучкова за несколько суток обошла десятиверстное пространство бывшего сражения. Ей помогали монахи, один из Колоцкого, другой из Лужецкого монастырей, и могильщики из Можайска и окрестных селений, присланные во избежание эпидемий предавать земле и огню останки воинов. Поиски оказались тщетными.

Восемь лет страдающая женщина не находила себе ни места, ни покоя. То жила в Ломакове, Тульском имении, то в Москве, то месяцами посещала Троице-Сергиеву Лавру, три года провела в Дерпте, и каждый год посещала Бородино, приезжала «на встречу с Любимым». Некоторое утешение наступило, когда она решила насовсем поселиться на земле, хранящей в недрах своих дорогие останки поборников и спасителей отечества. Зародившаяся в ней мысль увековечить память мужа и всех павших за Россию воинов повлекла за собой твердое намерение построить на месте гибели Александра Тучкова церковь, внести в нее полковую икону Спаса Нерукотворного, оставленную ей офицерами и солдатами Ревельского полка на вечную сохранность. На возведение храма Маргарита Михайловна отдала свои драгоценности. В поощрение патриотического христианского замысла император Александр I прислал 10 000 рублей вспоможения.

В 1820 году Спасо-Бородинская церковь покровитель­ственно возвысилась над холмистой ширью полей, в самом центре бывшего Семеновского редута. Это была первая памятная дань живущих убитым, силе духа русского воинства, славе его оружия. Маргарита Михайловна Тучкова стала первой хранительницей священного для России Бородинского поля.

Семейная печаль и с годами не развеивалась, боль утраты не утихала. Молитва, сложенная по смерти мужа, приносилась вдовой Богу постоянно:

– Господи! Дозволь мне сохранить память того, кого я любила, с кем в неизреченные минуты Твоей милости Ты соединил меня чрез таинство брака и кого Тебе угодно было меня лишить. Прости мне, Отче всякого милосердия, если чувство привязанности заставляет меня еще проливать горькие слезы. Чувствительность может ли быть пре­ступлением в Твоих очах. Боже милости и любви? Ужели не сущест­вует тот, кто так нежно любил меня? Ужели слезы мои не оживят праха его! ...Нет! Он не навсегда удален от меня, он — друг души мо­ей! Он в недрах Твоего человеколюбия. Отец человеков! Зачем же мне сетовать по нем? Я с ним увижусь там, где нет ни смерти, ни разлуки...

...Господи, если угодно Тебе будет продолжить странствие мое в мире сем... дай мне сердце, воздыхающее о Тебе и нелюбящее ничего, кроме соотношения с Тобою и исполнения обязанностей моих к сыну моему, сему единственному залогу любви друга моего... Сохрани сына моего. Возьми его в покровительство Твое святое! Да будет он счаст­лив в здешнем мире и будущем. Научи меня, Боже мой, воспитывать его в истине и правде Твоей и в люблении Твоих законов...

Николенька боготворил мать. В девятилетнем возрасте он написал записку, которую Маргарита Михайловна впоследствии просила оставить с ней и на смертном одре: «Матушка, жизнь моя! Если бы я мог показать мое сердце, Вы нашли бы в нем Ваше имя». Как это напоминает отцовское: «Кто владеет моим сердцем? Прекрасная Маргарита!».

К 15-ти годам Николай стал еще более похож на отца–высокий, стройный, несколько хрупкого телосложения, добрый выразительный взгляд, большие карие с очень светлыми белками глаза... Ему не суждено было долго радовать мать, 16 октября 1826 года продолжительная легочная болезнь свела его в могилу. Он обрел вечное пристанище в Спасо-Бородинской церкви, рядом с памятником отцу. Безутешная мать возложила памятную плиту с библейской строкой «Се аз, Господи, и чадо еже ми дал еси», поставила на аналое икону Божией Матери Всех Скорбящих Радости; пожертвовав Лужецкому монастырю 20 000 рублей, завела ежедневное служение в храме, построила себе близ церкви домик-сторожку и покинула теперь для нее никчемную мирскую жизнь, целиком посвятив себя богомыслию, служению Богу, памяти павших в Бородинском сражении, заботам о страдальцах и обездоленных людях, молитвенным беседам с мужем и сыном.

Пораженная горем-злополучием, но не сломленная, Тучкова продолжала самоотверженную, подвижническую деятельность.

К 1833 году Маргарита Михайловна приютила почти 70 человек, пришедших из разных российских земель молиться за убиенных в Бородино мужей, отцов и братьев, людей из разных сословий - крестьян, купечества, мещан, поместных и городских дворян. Они едва все разместились в жилищах, построенных на ее личные средства - деньги от продажи части фамильного имения под Ярославлем, деньги, получаемые как оброчные платежи крестьян тульского родового имения, отпущенных на волю. По ходатайству Тучковой и решению императора Николая I, женское селеньице получило наименование «Спасо-Бородинское богоугодное общежи­тие».

1836 год - настоянием митрополита Московского Филарета - «...Пора облечься в одежду, приличную жительству» - «Бородинская затворница» постригается в Троице-Сергиевой Лавре в рясофор монашеским именем Мелания.

Ничего в свете доброго без энтузиазма и убежденности не делается. Тучкова вновь обращается к императору Николаю I с просьбой придать ее общежитию статус женского монастыря, жертвуя при этом в пользу материального основания монастыря свою пенсию генеральской вдовы, аренду своей московской усадьбы и 43 000 рублей за продажу нижегородского имения.

В 1838 году император и Синод согласованным решением объявили о создании женского Спасо-Бородинского монастыря. Николай I передал Маргарите Михайловне 25 000 рублей на возведение каменной ограды монастыря, теплой церкви и трапезной. 23 июня 1839 года митрополит Филарет освятил новую церковь и целую неделю вел в ней службу.

В августе 1839 года для участия в церемонии освещения памятника погибшим воинам и в смотре войсковых маневров на Бородинское поле прибыл император Николай I с огромной свитой из вельмож первой величины, с великими князьями, высшим духовенством, генералитетом и иностранными принцами. Все признательно кланялись основательнице монастыря, восхищались силой ее духа, отдавали почести ее делам, вековечащим славу и память русских воинов. В ответ Тучкова, обратясь в сторону четырех тысяч простолюдинов, сказала дрожащим от волнения голосом:

- Народу русскому кланяюсь. Сердобольным родителям, братьям и сестрам, чьи любимые пали среди кровавой братии в день святой Бородина - кланяюсь. Оплачем их. Они убиты, но довольно жили для отечества, для чести Государя, семейств своих. Они не восприемлют достояния вашего, но наследуют Христово... Русская земля народом своим держится, молитвой воспоем его.

Силы почти оставили ее, она встала на колени, и все присутствующие последовали за ней.

1840 год - рясофорная монахиня Мелания во время всенощной под Петров день приняла пострижение в мантию, на литургии митрополит Филарет рукоположил ее в диакониссы и возвел в игуменьи, наименовав Марией.

Постепенно, год за годом вокруг Спасо-Бородинского монастыря потомки героев Бородина ставили памятники прославленным полкам и дивизиям, спасшим Россию. Так возник самый грандиозный и оригинальный в мире военно-исторический музей-заповедник.

1851 год - Тучкова воодушевилась приступить к строительству большого храма Владимирской Божией Матери.

Где и в чем находила силу и веру Маргарита Михайловна? Она принадлежала к двум славным родам русским - Нарышкиных и Тучковых, и этим многое объясняется.

Как-то монахини обители поведали митрополиту о том, что игуменья Мария каждый раз встречает рассвет плачем по мужу и сыну в Спасской церкви, часто исступление доводит ее до обморока, и просили его помочь Тучковой.

Филарет наставлял отечески: «...Вы отвечаете теперь перед Богом и вашей совестью за вверенную вам паству; вы посвятили себя всецело великим обязанностям, но личные ваши чувства слишком вас поглощают; принесите их в жертву долгу. Молитесь за усопших, но не лелейте своего горя, а наоборот, отдалите от себя все, что наводит на воспоминание о прошлом». Только этого Маргарита Тучкова исполнить не смогла, это было выше ее сил. Александр и Николай, ее любовь, самая ее жизнь, были в ней до последнего дыхания.